Элегия небытия. "Все наши деянья, все наши дарованья..."
Отходная Петрограду
За дряхлой Нарвой, верст за двести,
Как окровавленный пират,
Все топчется на топком месте
Качающийся Петроград.
Кошмарный город - привиденье!
Мятежный раб! Живой мертвец!
Исполни предопределенье:
Приемли страшный свой конец!
В молитвах твоего литурга
Нет о твоем спасеньи просьб.
Ты мертв со смертью Петербурга, -
Мечты о воскресеньи брось.
Эпоха твоего парада -
В сияньи праздничных дворцов
Нет ничего для Петрограда;
О, город - склеп для мертвецов!
Твоя пугающая близость -
Над нами занесенный нож.
Твои болезни, голод, сырость -
Вот чем ты власть свою умножь!..
Ты проклят. Над тобой проклятья.
Ты точно шхуна без руля.
Раскрой же топкие объятья
Держащая тебя земля.
И пусть фундаментом другому
Красавцу-городу гранит
Пребудет твой: пусть по-иному
Тебя Россия сохранит...
1918
Десять лет
Десять лет - грустных лет! - как заброшен в приморскую
глушь я.
Труп за трупом духовно родных. Да и сам полутруп.
Десять лет - страшных лет! - удушающего равнодушья
Белой, красной - и розовой! - русских общественных групп.
Десять лет - тяжких лет! - обескрыливающих лишений,
Унижений щемящей и мозг шеломящей нужды.
Десять лет - грозных лет! - сатирических строф по мишени
Человеческой бесчеловечной и вечной вражды.
Десять лет - странных лет! - отреченья от многих привычек,
На теперешний взгляд, - мудро-трезвый, - ненужно-дурных...
Но зато столько ж лет рыб, озер, перелесков и птичек
И встречанья у моря ни с чем не сравнимой весны!
Но зато столько ж лет, лет невинных, как яблоней белых
Неземные цветы, вырастающие на земле,
И стихов из души, как природа, свободных и смелых,
И прощенья в глазах, что в слезах, и - любви на челе!
1927
Без нас
От гордого чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас...
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена все ж.
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поешь!
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст,
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
Март 1936
Грустный опыт
Я сделал опыт. Он печален.
Чужой останется чужим.
Пора домой; залив зеркален,
Идет весна к дверям моим.
Еще одна весна. Быть может,
Уже последняя. Ну что ж,
Она постичь душой поможет,
Чем дом покинутый хорош.
Имея свой, не строй другого,
Всегда довольствуйся одним.
Чужих освоить бестолково:
Чужой останется чужим.
2 апреля 1936
Твои поцелуи
Твои поцелуи похожи на розу,
Которая ветром прижата к другой.
Твои поцелуи похожи на грезу,
На грезу о жизни какой-то иной...
Лобзанья твои исступленно лазурю.
( Для самоубийцы пленителен гроб...)
Твои поцелуи похожи на бурю!
На бездну! на хаос! на зной! на потоп!
* * *
Вот и уехала. Была - и нет.
Как просто все, но как невыразимо!
Ты понимаешь ли, как ты любима,
Какой в душе остался жгучий след?
Переворачивается душа:
Еще вчера - вчера! - мы были двое,
И вот - один... Отчаянье такое,
Что стыну весь, не мысля, не дыша.
Мы всё переживали здесь вдвоем:
Природу, страсть, и чаянья, и грезы.
"Ты помнишь, как сливались наши слезы?" -
Спрошу тебя твоим же мне стихом.
Ты из своей весны шестнадцать дней
Мне радостно и щедро подарила.
Ты в эти дни так бережно любила...
Я женщины еще не знал нежней!
27 августа 1933
Места...
Они тобой проникнуты, места,
С тех пор, как ты уехала отсюда:
Вот, например, у этого куста
Таились от людского пересуда.
Вот, например, по этому пути,
В очарованье платьица простого,
Ты в замок шла обычно от пяти,
Да, от пяти до полчаса шестого.
Вот, например, растущий на лугу
Поблекший чуть, голубенький цикорий.
На нем гадала ты. "Я не солгу", -
Он лепетал в прощающем укоре.
Здесь все пропоцелуено насквозь,
И здесь слова такие возникали,
Что, если б влить в бокал их удалось,
Они вином заискрятся в бокале!
2 сентября 1933
Последняя любовь
Ты влилась в мою жизнь, точно струйка Токая
В оскорбляемый водкой хрусталь.
И вздохнул я словами: "Так вот ты какая:
Вся такая, как надо!" В уста ль
Поцелую тебя иль в глаза поцелую,
Точно воздухом южным дышу.
И затем, что тебя повстречал я такую,
Как ты есть, я стихов не пишу.
Пишут лишь ожидая, страдая, мечтая,
Ошибаясь, моля и грозя.
Но писать после слов, вроде: "Вот ты какая:
Вся такая, как надо!" - нельзя.
18 апреля 1940
Нарва - Йыесуу
Элегия небытия
Все наши деянья, все наши дарованья -
Очаровательные разочарованья,
И каждый человек до гроба что донес?
Лишь невыплакиваемые глуби слез,
Лишь разуверенность во всем, во что он верил,
Лишь пустоту глубин, которых не измерил,
Лишь сон, пробуживаемый небытием...
Мы этот жалкий ноль бессмертием зовем.
1929
Тоска небытия
Не страшно умереть, а скучно:
Смерть - прекращение всего,
Что было, может быть, созвучно
Глубинам духа твоего.
Не слышать музыки восхода,
Вечерней не узреть воды -
Всего, что может дать природа
Тебе в нагрузку за труды;
Не упиваться лаской милой
Любимой женщины твоей,
Стать смрадной падалью могилы,
Безмозглых жертвою червей, -
Ах, что же может быть скучнее
И безотрадней доли той?
О, Жизнь! Уходит вместе с нею
Восторг, повсюду разлитой!
И скука делается страшной,
И так ужасно знать, что впредь
Не повторится день вчерашний
Для тех, кто должен умереть!
3 ноября 1935
Таллин
