Об искусстве танцовщиков прошлого мы можем судить по воспоминаниям
современников. О Нижинском писали и вспоминали многие. Он еще при жизни стал
легендой и на многие годы оставил о себе славу первого танцовщика XX века. О
деятельности Нижинского как хореографа суждения современников были
противоречивы. Оценки ее часто бывали взаимоисключающими.
Творческая жизнь великого танцовщика и хореографа продолжалась недолго -
немногим более десяти лет, однако за это время он снискал мировую славу, ему
рукоплескали в Петербурге, Париже, Буэнос-Айресе, Лондоне и во многих других
городах мира. Уволенный в 1911 году из Петербургского императорского театра
(хотя он резко выделялся своим искусством в труппе), Нижинский лучшие свои роли
создал в русской антрепризе С. П. Дягилева,
за рубежом. Там же он выступил и как хореограф-новатор, создатель четырех
балетов - "Весна священная" И. Ф. Стравинского, "Послеполуденный отдых фавна",
"Игры" на музыку К. Дебюсси, "Тиль
Уленшпигель" Р. Штрауса.
Вацлав Нижинский родился в Киеве в семье танцовщика из бродячей польской
труппы. Вместе с младшей сестрой Брониславой с самого раннего детства он рос в
атмосфере театра, и будущее детей быстро предопределилось - они поступили
учиться в балетную школу при петербургском Мариинском театре.
Первыми учителями Нижинского были приверженцы классической русской танцевальной
школы братья С. Г. и Н. Г. Легат. Юный танцовщик уже в первые годы учения
удивлял всех не только феноменальными способностями в освоении сложностей
классического танца, но и непостижимой интуитивной склонностью к перевоплощению,
к созданию образа. В мальчике поражала внешняя замкнутость, отстраненность от
окружающих, даже некоторое вялое равнодушие, которое мгновенно сменялось в
танце удивительной открытостью, напряженностью эмоциональной жизни,
контактностью со зрителями. Впоследствии тысячи людей восхищались не только
совершенством танца Нижинского, их неотразимо привлекала личность художника.
В 1907 году, после окончания школы, Вацлав Нижинский был зачислен в труппу
петербургского Мариинского театра. В рецензиях на выпускной спектакль
отмечалось, что будущий артист шутя преодолевает все трудности, но особенно
привлекателен он своим уникальным полетным прыжком. Выступая с первых же
месяцев пребывания в театре кавалером Матильды Кшесинской, Тамары Карсавиной,
Анны Павловой, преимущественно во вставных номерах балетов, Нижинский отвлекал
на себя внимание зрителей, чем нередко вызывал недовольство прима-балерин. Свою
ярчайшую индивидуальность он вскоре смог проявить в работах молодого
хореографа М. М. Фокина, уверенно вступившего в эти годы на путь поисков
новаторской хореографии, рождавшейся под сильнейшим воздействием танца Айседоры
Дункан.
На многие годы остались в репертуаре Нижинского образы юного пажа Армиды в
балете Н. Н. Черепнина "Павильон Армиды" в постановке Фокина, раба Клеопатры из
"Египетских ночей" А. С. Аренского. Особенным успехом пользовалась ставшая
балетной классикой фокинская "Шопениана".
Экзотика "Египетских ночей", стилизация античности в "Павильоне Армиды" во
вкусе Бенуа,
возрождение раннего балетного романтизма в "Шопениане" требовало
проникновения в разные стилевые сферы, и тут Нижинский вновь проявил свою
феноменальную одаренность. Рецензенты писали о его "божественном танце" и
поразительной интуиции.
Летом 1909 года Дягилев впервые повез русскую балетную труппу в Париж. В театре
Шатле блестяще прошел первый сезон. Нижинский стал звездой дягилевской
антрепризы. Его называли первым танцовщиком века. Ко второму сезону, к лету
1910 года, были подготовлены новые балеты, среди которых для Нижинского
значительной вехой стал образ Альберта в "Жизели".
Отмечая "акробатическую легкость", "высоту прыжков", "восхитительную грацию и
изящество походки, жестов, поз", современники не переставали удивляться тому,
как все элементы техники приобретали "неожиданный смысл и художественную
важность", как умеет раскрывать танцовщик идею каждой формы и каждого элемента
танца. Вот впечатления современников еще о двух совершенных и уникальных
работах Нижинского, принадлежащие большим художникам, которые работали в
балетном театре Дягилева.
В великолепном фокинском балете "Призрак розы" на музыку "Приглашения к танцу"
К. М. Вебера
Нижинский должен был в пластике воплотить образ аромата розы,
прикинувшегося юношей и пришедшего к задремавшей после бала девушке,
сохранившей увядающий цветок.
Жан Кокто так писал о финале балета: "Нижинский исчезает в окне прыжком столь
патетическим, столь отрицающим законы равновесия, столь изогнутым и высоким,
что никогда теперь летучий запах розы не коснется меня без того, чтобы не
вызвать с собой этот неизгладимый призрак".
А вот воспоминания престарелого Александра Бенуа об образе Петрушки в балете
Стравинского "Петрушка": "Он вдохнул душу в печальный и трагический персонаж...
Он вычеканил роль столь необычно, что в этом смысле ему можно приписать
авторство... то была марионетка... и вместе сознательное и жалкое создание,
раздираемое всеми чувствами. Он нашел это раздвоенное и слитное выражение".
После увольнения в 1911 году "первого танцовщика" из Мариинского театра (поводом
явилось неудовольствие членов императорской семьи смелым костюмом в партии
Альберта из "Жизели") Нижинский продолжал выступать в спектаклях балетной труппы
Дягилева за границей, а русские зрители больше его не видели. Сменялись сцены
городов всего мира - Париж, Дрезден, Вена, Монте-Карло, Лондон, Нью-Йорк, -
всюду Нижинского сопровождал ошеломляющий успех.
С 1912 года начинается его балетмейстерская деятельность. Для воплощения своих
замыслов Нижинский ищет совершенно новую пластику. Неожиданную оценку вызвала
его первая работа - постановка "Послеполуденного отдыха фавна" на музыку
Дебюсси. Среди тех, кто приветствовал рождение балета, были престарелый
О. Роден, а также А. В. Луначарский. В паре с Нижинским (фавном) в балете
выступала его постоянная партнерша Тамара Карсавина (нимфа), а позднее эту
партию танцевала и сестра Нижинского Бронислава.
В истории музыкального театра XX века есть знаменательная веха - 1913 год,
постановка балета Стравинского "Весна священная" (балетмейстер Нижинский,
художник Н. К. Рерих). Новаторство всех средств
выразительности музыкального языка в партитуре "Весны священной" чрезвычайно
привлекало хореографа, однако пластическое воплощение было очень трудным.
Ритмическая сложность музыки будоражила творческую фантазию, Нижинский создавал
диковинно новую хореографию, в которой - неуклюжие движения, сомкнутые фигуры,
ноги завернуты носками внутрь, локти прижаты к телу, тяжелые втаптывания в
землю. Музыка и пластика слились воедино, чтобы воспроизвести могучее стремление
природы и первобытного человека к стихийному обновлению.
Премьера балета прошла в атмосфере скандала. Яростное неприятие обострилось
столь же яростным восторгом. И хотя "Весна священная" прошла всего шесть раз,
этот спектакль стал одной из вершин современного балетного театра, а также
величайшим стимулом для его дальнейшего развития. Сразу же после премьеры
балета Стравинский писал: "Общность наших замыслов не порывалась ни на
секунду". И за четыре года до смерти, в 1966 году, 84-летний композитор
подтвердил: "Лучшим воплощением "Весны священной" из всех виденных мною я
считаю постановку Нижинского".
С конца 1913 года по 1916 год Нижинский не работал в дягилевской труппе. Вместе
с женой и родившейся дочерью он жил в Будапеште в качестве военнопленного. По
приглашению венского театра в 1916 году он возвратился к творческой
деятельности. Среди его замыслов была постановка балета "Тиль Уленшпигель" на
музыку Рихарда Штрауса. Однако осуществить эту работу ему суждено было на
гастролях в Америке, вновь в труппе Дягилева, куда он вернулся в том же 1916
году.
Постепенно у Нижинского все сильнее стали ощущаться признаки тяжелого
душевного заболевания. Последний его спектакль - балет "Призрак розы" -
состоялся 26 сентября 1917 года, а последний свой танец он станцевал в 1919
году в Швейцарии. В этом же году, в возрасте тридцати лет завершилась
творческая жизнь великого танцовщика и хореографа. Следующие тридцать лет
жизни уже не были связаны с балетным театром. Нижинский был неизлечимо болен.
Его связи с действительностью постепенно ослабевали, пока не нарушились
вообще. Он умер в Лондоне.
Творчество Нижинского, по словам историка балета В. М. Красовской, "вспыхнув
и быстро угаснув, успело осветить три эпохи балетного театра: зрелость
академизма, молодость фокинского искусства и первые шаги хореографии наших
дней".
Ю. Розанова.
