Энгр родился в южно-французском городе Монтабане, в семье талантливого
скульптора и живописца. В детстве он посещал классы Тулузской Академии
живописи и одновременно учился игре на скрипке, однако музыкальность художника
гораздо полнее проявилась позже в мелодичных и гибких линиях его картин и
рисунков. В 1796 году Энгр поступил в мастерскую Давида в Париже, после ее
окончания был удостоен Римской премии за картину "Послы Агамемнона у Ахилла" и
в 1806 году уехал в Италию, в которой прожил 18 лет (сначала в Риме, затем во
Флоренции), зарабатывая себе на жизнь графическими и живописными портретами.
Впоследствии, будучи уже прославленным художником, он снова вернется в Италию в
качестве директора Французской академии в Риме (1834-1841).
В искусство XIX века Энгр вошел прежде всего как "наследник" Давида,
продолжатель классических традиций конца предыдущего столетия. Однако холодный и
строгий классицизм учителя в творчестве ученика превращается в утонченный и
самобытный стиль, свободно сплавляющий классические, романтические и
реалистические веянья начала века. Глубина и своеобразие искусства Энгра
проявились уже в ранний период его творчества. В это время он создает
замечательные портреты и композиции с обнаженной натурой, а также серию картин
на мифологические и исторические темы ("Эдип и сфинкс", "Зевс и Фетида", "Сон
Оссиана", "Паоло и Франческа", "Роже и Анжелика", "Въезд дофина в Париж" и др.),
в которых одним из первых мастеров XIX века выходит за пределы традиционных
классических сюжетов и самого стиля классической живописи. Образы Энгра глубоко
поэтичны и при всем своем классицизме зачастую более "странны" и загадочны, чем
образы его романтических антиподов Делакруа и Жерико. Вместе с его
произведениями в живопись нового времени впервые входят открытый и чистый цвет
готических и персидских миниатюр, плоскостность и деформация формы, подчиненной
не только законам анатомии и классическим нормам, но также эмоциональному
порыву художника. Стремясь к ритмической выразительности и чисто пластической
экспрессии, Энгр порой смело нарушал анатомические пропорции - и не удивительно,
что его образы вдохновляли впоследствии таких "неканонических" мастеров, как
Одилон Редон и Пабло Пикассо. Однако начиная с 1820-х годов в тематических
произведениях Энгра под влиянием живописи Рафаэля начинают звучать академические
ноты. В таких работах, как "Обет Людовика XIII", "Апофеоз Гомера", "Святой
Симфорион, идущий на казнь" или "Мадонна с причастием", свободный творческий
порыв мастера и оригинальность его видения ослабляются и гаснут, подчиняясь
требованиям академической догмы. Высшие достижения Энгра были связаны не с этими
холодными холстами, а с "бессюжетным" изображением обнаженной натуры. Здесь он
не был скован официальными требованиями, не пытался достичь монументального
величия Рафаэля и не подражал его мадоннам. В знаменитых "купальщицах" и
"одалисках", которые Энгр создавал на протяжении всей своей творческой жизни
("Купающаяся женщина", "Купальщица Вальпенсон", "Маленькая купальщица",
"Большая одалиска", "Одалиска с рабыней", "Источник", "Турецкая баня"), с
особой силой проявилось присущее именно ему понимание искусства, яркость его
видения, правдивость по отношению к натуре и умение претворить ее в образы
совершенной красоты. В отличие от своего антагониста Делакруа, искавшего
красоту в непрестанном движении, в порыве и трагическом противоборстве страстей,
Энгр воплощал ее в гармонических, устойчивых, скульптурно-четких, масштабных и
одновременно филигранных образах. Вместе с тем он был далек от одноплановости.
Его обнаженные целомудренно строги и чувственно полнокровны, интимны и
экзотичны, загадочны и классически ясны по форме - и при этом окружены не менее
прекрасными вещами - драгоценной утварью, узорными цветными тканями и т. д. Для
живописной манеры художника характерны плотная лепка, гладкая фактура,
воссоздающая как бы твердую оболочку предметов, и утонченная красота колорита.
Но хотя Энгр владел тайной гармонических отношений цветовых масс, главным
средством его выражения оставалась линия. В изображениях обнаженной натуры
она кажется особенно чистой и музыкальной, поистине поющей - передающей в своих
ритмах не застывшие черты модели, но саму жизнь и движение формы.
Другой полюс искусства французского мастера - портретная живопись. Энгр ценил
ее значительно меньше сюжетной и в юности зачастую обращался к ней в поисках
заработка, а в расцвете своей славы - уступая просьбам знатных заказчиков. Тем
не менее как портретист он принадлежит к самым выдающимся мастерам мирового
искусства. К числу наиболее известных его портретов относятся портреты семьи
Ривьер, издателя Л. Бертена, пейзажиста Ф. Грене, графа Гурьева, г-жи Зенон,
г-жи Девосей, баронессы Джеймс Ротшильд. Энгр создавал парадные изображения
Наполеона I, в которых есть нечто от ван-эйковского великолепия, и трезвые, но
полные внутренней силы образы буржуазных деятелей времен Июльской монархии, типа
знаменитого Луи Бертена, однако все его произведения отмечены печатью
классического статуарного величия. Характерное для XIX века иллюзионистическое
правдоподобие в изображении модели сочетается в них с несравненной утонченностью
эстетической интерпретации, с яркостью деталей, изысканностью линейных ритмов и
смелостью цветовых сочетаний. Особенно декоративны женские портреты мастера,
впоследствии восхищавшие своей красочностью
О. Ренуара.
Особая область искусства Энгра - его графический портрет, в котором он
наследовал лучшие традиции французского карандашного портрета XVI века. Здесь
поражает умение художника передать средствами чистой графики ощущение
внутренней жизни модели и все пластическое и фактурное разнообразие окружающей
действительности. Для рисунков Энгра характерны каллиграфическая точность,
изящество деталей и смелое противопоставление подробно прорисованной головы
модели обобщенному абрису ее фигуры. В его образах запечатлено конкретное
и при этом как бы очищенное, вневременное и гармоническое бытие мира. Они
кажутся непосредственными и идеальными, чеканно-твердыми и музыкально легкими,
лишенными тяжести материи. Именно в карандашном портрете в полной мере проявился
высший дар Энгра - его почти магическое владение линией, которое вдохновляло в
XIX веке Дега, Сера и Ренуара, а в XX веке обрело в творчестве Пикассо и
Матисса.
Литература.
Березина В. "Энгр М", 1977.
